Неточные совпадения
— Годится, на всякий случай, — сухо откликнулась она. — Теперь — о делах Коптева, Обоимовой. Предупреждаю: дела такие будут повторяться. Каждый член нашей
общины должен, посмертно или при
жизни, — это в его воле, — сдавать свое имущество
общине. Брат Обоимовой был член нашей
общины, она — из другой, но недавно ее корабль соединился с моим. Вот и все…
Болезненна и мучительна замена натурального хозяйства денежным, болезненно и мучительно разложение
общины, разложение старого строя семьи, болезнен и мучителен всякий разрыв со старыми устоями
жизни, со старыми идеями, болезнен и мучителен всякий духовный и идейный кризис.
Подобно тому, как недолговечно и поверхностно существование оазиса —
общины в духе толстовца или утопического социализма, недолговечно и поверхностно и существование всей человеческой общественности в сложной и бесконечной космической
жизни.
Когда славянофилы говорили, что
община и земщина — основы русской истории, то это нужно понимать так, что
община и земщина для них идеал русской
жизни.
Тут
жизнь отделенного члена бердичевской
общины пошла скачками да прыжками.
Среди русского народа, в котором, особенно со времени Петра I, никогда не прекращался протест христианства против государства, среди русского народа, в котором устройство
жизни таково, что люди
общинами уходят в Турцию, в Китай, в необитаемые земли и не только не нуждаются в правительстве, но смотрят на него всегда как на ненужную тяжесть и только переносят его как бедствие, будь оно турецкое, русское или китайское, — среди русского народа в последнее время стали всё чаще и чаще появляться случаи христианского сознательного освобождения отдельных лиц от подчинения себя правительству.
Жизнепонимание общественное потому и служило основанием религий, что в то время, когда оно предъявлялось людям, оно казалось им вполне непонятным, мистическим и сверхъестественным. Теперь, пережив уже этот фазис
жизни человечества, нам понятны разумные причины соединения людей в семьи,
общины, государства; но в древности требования такого соединения предъявлялись во имя сверхъестественного и подтверждались им.
В хвалебном некрологе этом пишется о том, что Баллу был духовным руководителем
общины, что он произнес от 8 до 9 тысяч проповедей, женил 1000 пар и написал около 500 статей, но ни одного слова не сказано о той цели, которой он посвятил свою
жизнь, не сказано даже и слова: «непротивление».
— Не знаю, — говорил Бенни, — и не помню, что за критический взгляд проводился на эти формы русской
жизни теми заграничными писателями, у которых я все это вычитал; но помню, что и артель, и
община, и круговая порука мне нравились все более и более, и я, с одной стороны, сгорал нетерпением увидать, как живут люди в
общине и в артели, а с другой — приходил в отчаяние, как честные люди всего мира не видят преимуществ такого устройства перед всякими иными организациями?
Он верил, например, в то, что человек здоровый и обеспеченный в необходимых потребностях
жизни не станет лежать на боку, брезговать работой и поедать плоды чужих трудов; ему казалось, что всем людям очень легко внушить понятие о полной солидарности их прав и обязанностей и что легко провести эту солидарность во всей практической деятельности
общины.
Так и тянется забытая историей
жизнь своеобразных ямщичьих
общин.
«Насколько, — говорит тот же автор, — идея
общины природна русскому народу и осуществляется во всех проявлениях его
жизни, настолько противен его нравам корпорационный муниципальный дух, воплотившийся в западном мещанстве» (Тегоборский «О производительных силах России», т. 1).
Жизнь русского народа до сих пор ограничивалась
общиною; только в отношении к
общине и ее членам признает он за собою права и обязанности.
Только по большому недоразумению можно относить Толстого к приверженцам этого «прекрасного зверя». Зверь одинок. Он полон силы
жизни, но познавательною интуицией своего инстинкта соприкасается с миром только для ближайших, практических своих целей. Высшее, до чего он способен подняться, это — сознание единства со своими детенышами или, — у роевых и стадных животных, — до сознания единства со своей
общиной. Живой мир в целом для животного чужд и нем, он для него — только среда, добыча или опасность.
Герцен и в последние годы не потерял веры в устои народной экономической
жизни, в
общину, в артель. Он остался таким же пламенным обличителем буржуазной культуры. А Тургенев не хотел быть ничем иным, как западником и умеренным либералом.
Влияние Огарева на общественные идеи Герцена все возрастало в этот лондонский период их совместной
жизни. То, что в Герцене сидело с молодых лет народнического, — преклонение перед крестьянской
общиной и круговой порукой, — получило при участии Огарева в"Колоколе"характер целой доктрины, и не будь Огарев так дорог своему другу, вряд ли бы тот помещал в своем журнале многое, что появлялось там с согласия и одобрения главного издателя.
Славянофилы были горячими защитниками
общины, которую считали органическим и оригинально русским укладом хозяйственной
жизни крестьянства, как думали все народники.
Все народники идеализировали уклад крестьянской
жизни, крестьянская
община представлялась им оригинальным продуктом русской истории, идеальным типом или, по выражению Н. Михайловского, высоким типом низкой ступени развития.
Но не следует придавать слишком большого значения народнической доктрине об
общине, она была лишь отражением русских условий
жизни.
Религиозное народничество славянофилов всегда под словом народ понимало простонародье, верное старым русским устоям и заветам, и очень связывало себя с материальными условиями
жизни, с крестьянской
общиной, с натуральным хозяйством, с патриархальной демократией.
а) признающие браки и молящиеся за царя и б) не признающие браков и не молящиеся за царя. А куда отнести признающих браки, но не молящихся за царя, и, наоборот, не признающих браков, но молящихся за царя? А куда отнести те
общины поповщины, у которых нет моленья за царя? А между тем и те, и другие, и третьи в действительной
жизни существуют.
Жили и живут так теперь все дикие народы, не дошедшие до того, что называется цивилизацией; живут так и люди, ставшие в своем понимании смысла
жизни выше цивилизации: живут и в Европе, и в Америке, и в особенности в России христианские
общины, отказавшиеся от правительства, не нуждающиеся в нем и только неизбежно терпящие его вмешательство.